Что-то вспомнилось сегодня во время разговора с минским приятелем.

Последняя песня Владимира Мигули. Я с ним работал лет восемь-десять, делал оркестровки и записывал фонограммы. Увольнялся раз семь, возвращался раз восемь.

А это 1995 год. Его машину взорвали в 1994. Через год у него уже начала нарушаться дикция, это слышно на записи. Его хоронили в середине февраля 1996 года. В Москве было прохладно и солнечно. Траурный кортеж, машины ГАИ с маячками, все дела. Вся местная т.н. богема во главе с Градским собралась на его похороны как на праздник, светили скорбными лицами на многочисленные телекамеры. Я так и не смог пробиться в первые ряды рядом с гробом на кладбище. А когда гроб опускали в могилу, вдруг сверкнула молния и ударил гром. Среди ясного и голубого неба. И какая-то бабушка рядом со мной прошептала: «Святой!..»

Святым изначально Владимир Георгиевич не был, но он своё отстрадал. Царствия небесного.

Записывал я фанеру на рабочей станции KORG W/01 FD, компьютеров в нынешнем понимании тогда не было.